Утро. Как я не хотел просыпаться… Казалось бы – вчёра твёрдо решили проснуться в половине седьмого утра, чтобы покататься на каноэ и посмотреть на кораллы через маску, но приводить план в исполнение было выше наших сил. Жребий вставать первой выпал Марине, поэтому я радостно насладился последними минутами сна. Свят же вставать отказался в принципе, и мы потратили очередные 15 минут на то, чтобы его как-то растормошить, поставить на ноги и погнать развлекаться вместе с нами.

Водные развлечения. Мы без проблем взяли двойное каноэ и набор комплектов масок, трубок и ласт. Я взял всё ещё сопротивляющегося Свята, вручил ему большое весло и посадил в каноэ перед собой. Мы вдоль и поперёк проплыли всю доступную территорию вдоль нашего комплекса, разглядывая кораллы, маленьких юрких рыбок, а также самообучаясь грести синхронно (что с разной степенью успеха у нас удалось). После этого мы поменялись игрушками с Мариной – и вот уже она вопреки запретам заплыла за буйки, почти прямо к запретной полосе, после чего ей спасатели кричали в мегафон, чтобы она срочно возвращалась. Мы тем временем со Святом бились над его маской, которая несмотря на все наши усилия пропускала воду. Под конец мы как-то её зафиксировали, но в процессе наглотались мутной океанической приливной воды, что полностью отбило желание плыть куда-то.

Фиджийская деревня. В 10 утра мы поехали на экскурсию в фиджийскую деревушку, где живёт всего 288 человек (по утверждениям гида, это самая маленькая деревушка на всём острове, что, как мы позже выяснили, не соответствует действительности). Сначала мы полчаса ждали, когда соберутся все туристы (которых оказалось намного больше, чем мы думали). Потом гид пустился в 20-минутное смертельно скучное повествование про то, как фиджийцы используют травы для лечения порезов, прочищения заложенности носа, облегчения родов и прочие полезные цивилизованному человеку факты. Зато наше терпение было с лихвой компенсировано тем, что мы увидели потом: на наших глазах развернулось идеально отрепетированное предоставление, когда поджарый 12-летний фиджийский подросток залез на пальму, сорвал оттуда кокосовый орех, бросил его вниз, к кучке из шести уже сорванных орехов. Потом на наших глазах подросток острым мачете (или что у них там?) ловко очистил венхнюю часть ореха от скорлупы, срезал крышку и предложил туристу, стоящему по соседству с ним, отведать сока кокоса. Один за одним оставшиеся орехи были таким же образом освежёваны подростком, который наносил рубящие удары рядом со своей рукой, но каким-то чудом не отрубая себе фаланги. Кокосового сока хватило на всех. После этого гид собственноручно взял мачете и стал разрубать пустые орехи на части, чтобы извлечь сочную мякоть. Под конец остался только один неразрубленный орех, в который каждый турист положил по купюре.

Потом мы пошли в центр деревни, шествуя вдоль дороги мимо местного кладбища, о котором наш гид в гордостью поведал, что там уже уготовлено место для его могилы, хотя он бы предпочёл этим местом не воспользоваться ещё очень долго (гиду около 67-70 лет). Водители машин, проезжающих по встречной полосе, выруливали на встречную полосу, чтобы нас объехать, и радостно махали руками, приветствуя нас.

В центре деревни находится магазин (для туристов, вестимо, т.к. там продаётся кока-кола, но не бутилированная вода), а также зал для сборов старейшин и поле для традиционных сборов и плясок. В жизни фиджийцев, несмотря на их охристианенность, традиции играют очень большую роль. В отличие от многих других островных стран, на Фиджи до сих пор сильно национальное самосознание, которое не смогли (или не успели) разрушить пришельцы. Поэтому фиджийцы в возрасте больше ценят добротную одежду, чем телевидение. В семьях столько детей, сколько может выносить женщина: контрацепция там не приветствуется (также практикуется моногамность). Община должна жить, поэтому чем больше детей в семье – тем больше шансов у деревни сохранить свою автономность. Государственного суда как такового нет: есть суд общины, где вопросы решают наиболее умудрённые старцы.

У фиджийцев нет частной собственности на землю – только общинная. Если община растёт – она забирает больше земли и начинает её культивировать. Производство безотходное: пальмовые ветви и листья идут на строительство жилищ (хотя из-за циклонов стало популярным строительство каменных домов – коробок с металлическими крышами, придавленными к коробке тяжёлыми строительными блоками). Когда проходишь по деревне – кажется, что дома построены без дверей: все жилища почти всегда открыты. Это объясняется общинной культурой: если мне негде спать, я приду к соседу; если мне нечего есть, мой сосед меня накормит. Вполне нормальным зрелищем является бегающий по деревне поросёнок или небольшой табун лошадей.

Фиджийцы гордятся тем, что они – христиане (методического толка), но также не стесняются рассказывать о сравнительно недавних временах (170 лет назад), когда племена враждовали между собой и убитых врагов готовили на костре и съедали. В 1867 году был съеден христианский проповедник из Австралии Thomas Baker– храбрый миссионер, решивший испытать судьбу на островах, которые прочие проповедники обходили стороной, зная людоедский характер местных жителей. Беда подкралась к нему неожиданно, когда во время путешествия в соседнее племя его сопровождающие почувствовали голод, после чего тюкнули объект охраны топориком по темечку, а потом споро зажарив его целиком (вместе с кожаными ботинками, про которые фиджийцы подумали, что те являются частью его тела), принялись за трапезу. Ботинки съесть им не удалось, и теперь эти ботинки радуют глаз туристов в столичном музее в Суве. Надо отметить, что фиджийцы сейчас постоянно подчёркивают, что они превратились из кучки наиболее зверских племён в один радушный и дружелюбный народ. Что ж, я им почему-то верю (и надеюсь, что домой в Сидней прилечу одним куском).

Мы собрались в общинном зале, где нас поджидала толпа голодных радушных фиджийцев, играющих на своих музыкальных инструментах. Как обычно, среди туристов был выбран старейший (полтора года назад в Новой Зеландии на маорийской тусовке был подобный обряд), и именно ему, а потом его жене, была поднесена первая чаша свежеприготовленной кавы. Снова этот напиток попробовали мы втроём, и снова на языке появилось слегка вяжущее чувство. Остатки кавы (а оставалось около половины чана) жители душевно вылакали из крупной посуды на глазах туристов, задержавшихся в здании, чтобы купить сувениры. Вообще, фиджийцы предостерегают людей от потребления большого количества кавы, т.к. она обладает расслабляющим эффектом, и это не очень хорошо влияет на молодых мужчин, желающих обзавестись потомством. Алкоголь (по словам местных жителей) у фиджийцев не популярен вообще. Мне слабо в это верится, т.к. в деревне я собственными глазами наблюдал явно пьяную женщину, которая чуть было не потеряла свою юбку, просто лишь пытаясь её одёрнуть.

Потом Свята учил лазать по пальмам местный ребятёнок, который, судя по его навыкам, половину времени проводит в школе (где его учили манерам и английскому языку – а английский язык на Фиджи является первым государственным языком), а остальное время – на пальме: настолько ловко он лазал наверх-вниз. Другие детишки тоже пытались – но у них быстро начинали болеть внутренние мышцы бедра, поэтому они быстро прекращали это занятие.

Вторая половина дня. Ничего выдающегося: начался дождь, поэтому мы спокойно пошли пообедать, после чего я начал писать свои заметки, а семья, слегка посмотрев телевидение (здесь показывают новостную программу Russia Today!), пошла купаться в бассейн.

Через 20 минут я не выдержал и решил к ним присоединиться. Святу эта идея понравилась, и полчаса я его кидал в воду совершенно разнообразными способами. После этого мы приобрели мороженое и пошли обратно в номер. Наконец-то я настроил себе интернет (FJD 1.25/минута) и опубликовал первую историю про Фиджи. На письма до сих пор не отвечаю, т.к. я в отпуске 🙂

Ресторан. Наш комплекс Outrigger рекламирует свой пятизвёздочный ресторан Ivi, куда не пускают людей в сланцах или в майках, и где самое дешёвое вино стоит $50. Мы не могли пройти мимо: надо было выяснить, как пятизвёздочный ресторан мог оказаться неподалёку от нас (а таких ресторанов по всему свету очень немного). Мы забросили Свята в детский клуб, который развлекает детей с 7 до 9 вечера, а сами пришли в ресторан, где царил полумрак, и где неслышно бегали официанты. Человек, встретивший нас на входе, сделал нам комплимент:
– Wow, you look really well tonight. (Вы выглядите просто превосходно)
– Well, it was supposed to be ‘smart casual’. Is it smart enough? (Ну да, вы говорили, что нужно одеться по-умному прилично. Насколько это умно по вашим критериям? МК: ненавижу переводить игры слов.)

Мы с Мариной (но в основном – я по бизнес-делам) бывали в пятизвёздочных ресторанах, так что нас удивить сложно. В этом ресторане нас приятно порадовали (удивили только тем, что на Фиджи такие места встречаются) приятными закусками и рыбными блюдами. Лобстер и горбуша были просто незабываемыми, а едва обжареный тунец просто поднимал настроение. По лично моей классификации (выработанной за неоднократные посещения лучших ресторанов Лас-Вегаса, Нью-Йорка и Сиднея) – уровень ресторана вполне отвечает самым изысканным запросам. Бутылочка нашего любимого новозеландского вина Oyster Bay помогла нам поднять бокалы за недавний юбилей Марины.

Свят тем временем развлекался в кругу таких же детей, родители которых решили воспользоваться моментом и посетить какой-либо ресторан в одиночку или просто уединиться в тесном номере. Ровно в 9 часов вечера у детской площадки мы увидели детей, идущих обратно гуськом, и среди них в самом конце грустно плёлся Свят: он поймал лягушку и лишь недавно её выпустил назад – если бы он знал историю о том, что раньше лягушки подло ловили стрелы на лету, он бы всерьёз поднял вопрос о легализации своей лягушки. К счастью, здравый смысл возобладал, но папа (т.е. я) пообещал ребёнку сходить на ту полянку ещё раз, чтобы попытаться найти ту лягушку ещё раз (про лук и стрелы я не упоминал пока). Посмотрим, как жизнь повернётся.

Filed under: Travel